Transcript
Л. Н. Колесова О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ КОМПОЗИЦИИ «КОНДУИТА И ШВАМБРАНИИ» Л. КАССИЛЯ (Проблемы детской литературы. П., С ) О «Кондуите и Швамбрании» написано немало. Есть интересные работы об истории создания и издания книги, о ее героях и сказочной Швамбрании, о сатире и юморе, о романтике и фольклорных истоках... 1 Однако до сих пор неисследованной остается композиция повести, которая позволяет, как считают теоретики литературы, глубже проникнуть в замысел писателя и в его творческую лабораторию. Не претендуя на всестороннее исследование столь сложной проблемы в рамках небольшой статьи, попробуем пристальнее вглядеться хотя бы в некоторые ее аспекты. В композиции повести очень важную роль играет повествователь. Он является смысловым и организующим центром, определяет единство, цельность, структуру и тональность произведения. Взаимоотношения между автором, повествователем и героями могут быть самыми разнообразными, в зависимости от художественного замысла. В этом отношении «Кондуит и Швамбрания» представляет весьма любопытное явление. Повествователем является главный герой (Леля). Иногда его повествовательное «я» как бы удваивается и превращается в «мы», Колесова Л, Н., Таратута Е. Да здравствует «Швамбрания»! или Сорок лет спустя // Жизнь и творчество Льва Кассиля. М., С ; Любавина Б. Факты и вымысел в автобиографической повести Л. Кассиля «Кондуит и Швамбрания» // Писатель и литературный процесс. Вып. 1. Душанбе, С ; Смирнова В. Лев Кассиль, его герои, книги и друзья: Послесловие // Кассиль Л. Собр. соч.: В 5 т. Т, 5. М., С ; Николаев В. Герои Льва Кассиля: (К 70-летию со дня рождения) // Детская литература, М., С ; Лойтер С. Открытие неведомых стран // О литературе для детей. Вып. 10. Л., С ; Лойтер С. Сатира и романтика в повести Л. Кассиля «Кондуит и Швамбрпиия» // Ученые зап. Кар. пед. ин-та. Т. 18: Вопросы литературы. Петрозаводск, С ; Лойтер С. Юмор «Кондуита и Швамбрании» и детский фольклор// Проблемы детской литературы. Петрозаводск, 1976 С включая голос младшего брата (Ося), что особенно характерно для начала повести: Вечером 8 февраля 1914 года мы с братом отбывали наказание в углу. На 12-й минуте братишку, как младшего, помиловали, но он отказался покинуть меня, пока мой срок не истечет, и остался в углу. Несколько минут затем мы вдумчиво и осязательно исследовали недра своих носов. На 4-й минуте, когда носы были исчерпаны, мы открыли Швамбралию 2 ; Мы подвергли мир жестокой критике. ... Позже мы занесли в список несправедливости и наше воспитание (55); и т. д. В детской литературе, пожалуй, чаще, чем во «взрослой», герой становится повествователем, рассказчиком. Очевидно, это связано в первую очередь со стремлением писателя отойти в тень, чтобы дать возможность герою и читателю установить предельно доверительные отношения. «Кондуит и Швамбранию» можно считать «типичной», «чистой» формой повести, поскольку она является «произведением биографического характера» 3. Более того, своим героям-повествователям Л. Кассиль сохраняет подлинные имена, а в эпилоге и некоторых лирических отступлениях создает образ «биографического автора». Б. О. Корман, рассматривая вопрос об отношениях автора и повествователя в художественном произведении, замечает, что «автор субъект (носитель) сознания, выражением которого является все произведение или их совокупность». Этот автор «отграничивается прежде всего от биографического автора реально существующего или существовавшего человека. ... ...в эпическом произведении повествователь ближе других субъектов сознания к автору» 4. В повести Л. Кассиль един в трех лицах: автор повествователь герой, каждое из которых имеет свои особенности. Автор двоится: есть автор творец произведения (субъект сознания) и есть биографический автор. Герой предстает в двух временных пластах: в прошлом (детство) и в настоящем (взрослый человек). Повествователь не тождествен автору, он ведет повествование от первого 2 Кассиль Л. Кондуит и Швамбрания // Кассиль Л. Собр. соч.: В 5 т. М., Т. 1. С. 33. Далее ссылки H.I это издание даются в тексте с указанием страницы скобках после цитаты. Курсив мой. Л. К. 3 Кожинов В. Повесть // КЛЭ. М., Т. 5, Стб Корман Б. Целостность литературного произведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов // Избр. труды по теории и истории литературы. Ижевск, С. 18. лица то единственного («я»), то множественного («мы») числа. Такая ситуация усиливает автобиографизм повествования и неизмеримо повышает доверие читателя к повествователю. Доверяя повествование юному герою, автор отражает действительность с точки зрения ребенка. Эта детская точка зрения позволяет привычные «взрослые» понятия, события показать в неожиданном ракурсе. Более того, поскольку ребенок растет и повседневно меняется, а его время, по словам Б. Житкова, «идет плотней, чем в шекспировской драме» 5, постольку читатель, и юный и особенно взрослый, видит, как день ото дня меняется тональность, характер повествования. Так, в самом начале повести Леля и Оська обнаруживают, что взрослый мир, куда все дети, и они в том числе, стремятся, вовсе не такой приятный, как кажется на первый взгляд: Вместе со стеной костемольного завода рухнула и наша уверенность в благополучии могущественного племени взрослых, В их мире обнаружились там и сям изрядные мерзости. Мы подвергли мир жестокой критике. ... Мы заканчиваем нашу опись мирового неблагосостояния тем, что охватываем ее сбоку большой фигурной скобкой, Скобка похожа та летящую чайку. У носика чайки встает жаркое и требовательное слово: Несправедливость (55). Несколько лет спустя Леля расскажет о приезде раненых в Покровск совсем иначе: Улицы были заполнены народом. Висели трехцветные флаги. Раненых по одному везли в разукрашенных экипажах городских богачей. Каждого солдата поддерживал;! дама из благотворительного кружка, одетая сестрой милосердия. Все это было похоже на свадебный кортеж. Городовые отдавали честь. Раненых поместили в новеньком лазарете в бывшей приходской школе. Там хозяйничали запыхавшиеся дамы. Тут же в большой палате был устроен торжественный концерт. Умытые, свежевыбритые, надушенные фронтовики, обложенные подушками, бонбоньерками, коробками конфет, сконфуженно слушали громогласные речи «отцов города». Некоторые держали украшенные бантиками костыли (128). Об общественной показухе и лжи повзрослевший Леля говорит, уже не с пафосом человека, впервые узнавшего о социальной несправедливости, а с сарказмом, от взгляда внимательного наблюдателя не укрылся ни один фальшивый жест или слово. Перед читателем 3 Житков Б. Детский календарь // Жизнь и творчество Б. С. Житкова. М., С. 390. уже подросток, зорко всматривающийся в происходящее и оценивающий его по-своему. Особенностями характера героя-повествователя определяется и тональность, и отбор событийного материала, и многое другое. В 30-е гг. критика упрекала Л. Кассиля за юмор, за то, что о революции и гражданской войне рассказывает слишком весело. Это особенно бросается в глаза, если сравнивать «Кондуит и Швамбранию» со «Школой» А. Гайдара. Леля и Оська «книжные мальчики», как их называет автор, растут в интеллигентной семье, которая находится в центре общественной и культурной жизни Покровска, через родных, друзей, знакомых связана с Саратовом и обеими столицами. Мальчики много читают, Леля к тому же наделен великолепным чувством юмора. Их безудержная фантазия, творческое начало лежат в основании придуманной игры в Швамбранию страну «высокой справедливости», «сладчайшего благополучия и пышного совершенства» (42). Леле и Оське еще нужна игра, Борис Гориков старше, он уже вырастает из нее. Драматическая семейная коллизия, разлад с одноклассниками, революционные события и гражданская война способствуют стремительному расставанию с детством. События, одно драматичнее другого (расстрел отца, гибель Чубука, убийство кадета, измена Федора и т. п.), не располагают героя-повествователя к юмору. От многих сложностей предреволюционной и революционной жизни Леля и Оська защищены семьей, хотя и тут есть свои коллизии. Счастливое детство (мальчики сравнивают свою жизнь с жизнью Клавдюшки, Фектистки и приходят именно к такому выводу) позволяет им сохранить радостное ощущение бытия, даже в напряженные моменты увидеть в каждом из них грустное и смешное одновременно. Герои наделены свойством относиться к себе с юмором, видеть себя со стороны, и это определяет гармоническое сочетание серьезного и смешного в повествовательной манере «Кондуита и Швамбраиии». К. Чуковский и Б. Житков когда-то заметили, что дети живут в империализме взрослых, что это своего рода нацмены. И, может быть, поэтому в повествовании от лица героя-ребенка мир, как правило, разделен надвое: на взрослый и на детский. В «Кондуите и Швамбрании» противостояние между этими мирами возникает с первых страниц повести. Наказанные Леля и Оська размышляют: Из своего позорного угла мы обозревали несправедливый мир. Мир был очень велик, как учила география, но места для детей в нем не было уделено. Всеми пятью частями света владели взрослые. Они распоряжались историей, скакали верхом, охотились, командовали кораблями, курили, мастерили настоящие вещи, воевали, любишь, спасали, похищали, играли в шахматы... А дети стояли в углах. Взрослые забыли, наверно, свои детские игры и книжки, которыми они зачитывались, когда были маленькими. Должно быть, забыли! Иначе бы они позволяли нам дружить со всеми на улице, лазить по крышам, бултыхаться в лужах и видеть кипяток в шахматном короле... Так думали мы оба, сидя в углу. Давай убегем! предложил Оська. - Как припустимся! Беги, пожалуйста, кто тебя держит!.. Только куда? резонно возразил я. Все равно всюду большие, а ты маленький (36. Курсив мой. - Л. К.). Такое видение мира определяет точку зрения повествователя: он все время сравнивает детский и взрослый миры. Так в повести возникает композиционный параллелизм. Но и это еще не все. Каждый из этих миров в свою очередь тоже двоится. Во взрослом мире Леля и Оська обнаружили одно из главных противоречий: Жизнью заправляют не все взрослые, а только те, кто носит форменные фуражки, хорошие шубы и чистые воротнички. Остальные, а их больше, называются «неподходящим знакомством». ... Хозяин костемольного, убивший и искалечивший полсотни людей, не подходящих для знакомства, остался ненаказанным (55). В детском мире - свои коллизии: полное бесправие, унижение человеческого достоинства в гимназии, наказания, записи в кондуит, зубрежка. Родительские наказания не идут ни в какое сравнение с изощренным гимназическим духовным садизмом. Противостояние происходит не только между учителями и учениками, но и внутри каждой из групп. Общественная несвобода наиболее ярко проявляется в школе. Появление «обетованной страны» Швамбрании это своего рода протест против несправедливости и во взрослом, и в детском мире, то есть обнаруживается еще одно направление композиционного параллелизма. Все, что происходит в Покровске, в гимназии, в семье, получает так или иначе свое отражение в Швамбрании: На костемолыюм заводе Нет, у нас в Швамбрании этого по вине хозяина погибли бы никогда не могло бы быть. рабочие (54). Никогда! (54) В России мы жили в слободе Покровской (потом город Покровск), на Волге, против Саратова, на базарной площади, в первом этаже (45). После посещения церкви решили, что царство небесное - это такая взрослые выдумали для бедных. Дни пира совпали с первыми днями Замечательная действительность все перевернула вверх немножко дном (180). В Покровске началась эпидемия сыпного тифа (251). В Швамбрании мы обитали на главной улице города Дранздонска, в бриллиантовом доме, мл 1001-м этаже (45). А в нашей Швамбрании я ввел мы для пышности, а больше смеха ради духовенство. ... Главным швамбраиским попом был патриарх Гематоген. Это напоминало патриарха Гермогена. ,.. Католических прелатов звали «ваше преподобие». Мы величали Гематогена «ваше неправдоподобие»,.. (65). Из Швамбрании пришла телеграмма: «В Швамбрании народ волнуется. Возмущены битвой при Шараде. Бренабор отрекся. Временный правитель Уродонал Шателена» (180). И в Швамбрании учредили кладбище (251). В Покровске голод (291). Швамбрания ела. Она обедала и ужинала. Она пировала. Мы смаковали звучные и длинные меню, взятые из поваренной книги Молоховец (291). И т. д. К концу повести, когда речь пойдет об отношении взрослых к игре в Швамбранию, обнаружатся диаметрально противоположные точки зрения. Обаятельная родственница Лели и Оськи по прозвищу Донна Дина, считающая педагогику, работу с детьми своим призванием не понимает, зачем им Швамбрания, когда на дворе революция и столько увлекательных дел. Она заставляет мальчишек отказаться от Швамбрании, фактически выставляя их на посмешище. По-настоящему оценили мальчишескую фантазию, игру, юмор сотрудники грозного Ч К. Они вошли в игру, не разрушая ее на краткий миг вернувшись в страну мечты. Они тоже говорят о необходимости «бросить мечтать и помочь делать настоянию мостовые» (280), но при этом не унижая достоинства швамбранов: « Чудесные вы ребятёны! серьезно и тепло сказал начальник» (280). Еще один аспект композиционного параллелизма связан со временем действия. В «Кондуите и Швамбрании» изображена дореволюционная и советская Россия. И на протяжении всей повести они то сопоставляются, то противопоставляются. О том, какая нехорошая дореволюционная гимназия и, наоборот, хорошая единая трудовая школа, которая пришла ей на смену, в свое время было сказано и написано немало. Об этом говорил и сам Л. Кассиль. Всматриваясь сегодня в оппозицию «гимназия единая трудовая школа», отчетливо видишь, что писателю чужда прямолинейность, однозначность. Герой-повествователь оценивает и гимназию, и школу с позиций детства: его симпатии на стороне тех, кто любит и понимает детей. У гимназических учителей есть знания, они образованны, но равнодушны к своим питомцам. Казенный дух дореволюционной школы калечит не только учеников, но и учителей. Директор советской школы комиссар Чубарьков не имел возможности получить образование и теперь пытается наверстать упущенное. Но у него есть то, чего лишены профессиональные педагоги: понимание детства, уважение к своим ученикам, умение зажечь в них страсть к учению. Дети очень быстро оценили этого честного, преданного делу человека. Свою любовь они выразили подетски и деликатно (глава «Чай да сахар»). Надо думать, Л. Кассиль не против образованности, но он не приемлет казенщины, духовного насилия, равнодушия к детям их учителей. Делает это он, используя антитезу, противопоставляя директора гимназии по прозвищу Рыбий Глаз и комиссара Чубарькова. В «Кондуите и Швамбрании» Леля рассказывает о двух войнах, которые совпали с его детством, мировой и гражданской. Первая описывается ближе к началу повести, вторая в самом конце. Изображение войн, которые, как известно, плавно переходили одна в другую, настолько различно, что наводят на мысль о параллелизме. Сразу же заметим, что в повести нет изображения военных действий. Повествователь слишком мал, чтобы участвовать в них, а Покровск, в котором он живет, находится в глубоком тылу. Первая война, о которой рассказывает Леля, воспринимается им несколько отстраненно, в полном соответствии с высказыванием матери Бориса Горикова: «Ну, воюют и воюют. Тебе-то какое дело?» 6 Квасного патриотизма, которым заражен Борис и который вызвал раздражение у его матери, нет и в помине, хотя школа старается его привить своим воспитанникам. Война кажется Леле и Оське красивым, увлекательным зрелищем, и так же, как Борис, они постепенно постигают ее подлинную сущность. Интересное композиционное решение находит Л. Кассиль, чтобы показать, как детское представление о войне вытесняется страшными реалиями самой войны. Швамбраны Леля и Оська воюют, Клавдюшка исполняет роль пленной. Неожиданно игра прерывается, и из сказочной Швамбрании они возвращаются в реальную действительность: на кухне Клавдюшку ждет мать. Лелю просят прочесть письмо с фронта. Он очень точно передает свои чувства: Я вижу на конверте священный штамп «Из действующей армии». Я почтительно принимаю письмо из руки. Пропасть уважения и восторга скопилась в кончиках пальцев. Письмо оттуда! Письмо с войны!.. «Марш вперед, друзья, в поход, черные гусары!» «На подлинном собственной рукой его величества...» И я читаю вслух радостным голосом (122. Курсив мой. Л. К.). Содержание письма контрастирует с «радостным голосом». Смена психологического состояния от радости к горю так стремительна, что герой не в состоянии это сразу осознать: Потрясенный, я останавливаюсь... Клавдина мать истошно голосит, припадая сразу растрепавшейся головой к столу. Желая как-то утешить ее и себя тоже, ибо я чувствую, что репутация войны сильно подмочена близкой кровью, я нерешительно говорю: Он, наверно, получит орден... серебряный... Будет георгиевский кавалер... Кажется, я сморозил основательную глупость?! (123) Игра и действительность, поставленные рядом, взаимно освещают друг друга и усиливают психологический эффект. Эта заключительная фраза главы «Театр военных действий» начало осмысления мальчиком жестокости войны, несущей горе простому народу. Наивысшего напряжения оно достигает в главе «Баржа безруких кавалеров», где окончательно оформляется отношение к войне и происходит размежевание в среде гимназистов. ' Гайдар А. Школа // Гайдар А. Собр. соч.: В 4 т. М., Т. 1. С. 95. Гражданская война, как и все события в повести, показана через Лелино восприятие. И она касается его уже впрямую, она не где-то там, а здесь: отец уходит на борьбу с эпидемией, лечит раненых и больных, долгое время от него нет вестей; Степка Атлантида «убит на Уральском фронте»; сам Леля становится главным мужчиной в семье, знает голод и холод, помогает новой власти чем может, активно участвует в жизни школы и города. В эту войну он уже не играет. На гладах читателя геройповествователь стремительно взрослеет, игра постепенно отодвигается на второй план, он начинает стесняться Швамбрании, но и совсем расстаться с ней трудно: ведь это и воспоминание о детстве и мечта о будущем. Здесь, на мой взгляд, возникает удивительная связь с «Дорогими моими мальчишками»: кто знает, может, изображая, как вытесняет война детское начало из характера Капки Бутырева, автор отталкивался от собственных детских переживаний... В «Кондуите и Швамбрании» вплоть до самого эпилога повествование ведет главный герой, лишь изредка в немногочисленных лирических отступлениях проступает голос автора. В эпилоге («Глава с глобусом») повествователь меняется: на смену гимназисту и советскому школьнику Леле приходит писатель, так называемый «биографический автор». Между основным действием повести и событиями, описанными в эпилоге, временной промежуток почти в полтора десятка лет. Герой вырос и отвечает на исконный читательский вопрос: что было на самом деле, а что придумано писателем? Композиция повести выстроена так, что повествователь и биографический автор встречаются на границе развязки и эпилога как герои. И в этой ситуации слова М. М. Бахтина - «Автор не только видит и знает все то, что видит и знает каждый герой в отдельности и все герои вместе, но и больше их, причем он видит и знает нечто такое, что им принципиально недоступно, и в этом всегда определенном и устойчивом избытке видения и знания автора по отношению к каждому герою и находятся все моменты завершения целого как героев, так и совместного события их жизни, то есть целого произведения», приобретают совершенно особый смысл. В повести «Кондуит и Швамбрания» функции трех Кассилей Достаточно четко обозначены: Леля рассказывает о своем детстве, ' Бахтин М. М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979, С. 14. Курсив М. М. Бахтина. Лев о том, что с ним стало, когда он вырос, автор («субъект сознания», «носитель концепции») пронизывает собой всю ткань произведения, раскрывает глубинный смысл происходящего в сознании героев, в истории Покровска и жизни страны в целом, не нарушая естественности детского рассказа и соединяя философскую глубину с детскостью. Уже первый, беглый взгляд на композицию «Кондуита и Швамбрании» открывает нам нечто нов
